У правительства Российской империи во второй половине XIX в. не было определенной, четко разработанной аграрной политики в Средней Азии, время от времени появлялись “положения” и “указы” о мелких переменах в землепользовании, второстепенных земельных отношениях, но до 1886 г. царизм не предпринимал планомерных действий, которые могли бы изменить аграрные отношения, господствовавшие в стране.

На Востоке аграрный вопрос был главным вопросом, не столько экономическим и социальным, сколько политическим: принадлежность земли, формы собственности определяли внутреннюю и внешнюю политику государств. Но у царского режима были собственные мотивы ускорения реформы земельного устройства в своей новой колонии.

В 1886 г. издано “Положение о Туркестанском крае”, в котором был особый раздел, называвшийся “Поземельное устройство Туркестанского края”, полностью менявший аграрные отношения в крае. Земли Туркестанского края объявлялись государственными, следовательно, они становились собственностью России. Леса и недра также объявлялись государственной собственностью, а пользование ими определялось общими законами империи. Местное население лишалось исторических прав на свою собственную землю.

В кочевых районах Средней Азии это положение создавало предпосылки для дальнейшего использования земель этих районов в целях колонизации, создания переселенческого фонда и вытеснения местного населения.

Статьи “Положения”, касающиеся мульковых и вакуфных земель, выражали намерения российского государства полностью уничтожить класс землевладельческой знати, высшего и среднего духовенства, являвшихся главными политическими соперниками российской власти в Туркестанском крае. Крупное землевладение было аннулировано, земля была закреплена за теми, в чьих руках она фактически находилась. Теперь новые владельцы вместо прежней платы за пользование землей должны были платить в государственную казну общий государственный налог.

Мечети и медресе могли получать лишь часть государственного налога, а остальная часть поступала в казну. Учреждение новых вакуфов допускалось лишь с согласия генерал-губернатора, но без освобождения их от государственных податей и повинностей. Земли, составлявшие частные вакуфы, т.е. находящиеся не в распоряжении мечети, а у частных лиц, облагались государственными налогами, как и амляковые земли.

Положение содержало еще одну статью, пошатнувшую вековые устои мусульманского права. Передавая областным правлениям наблюдение за правильностью использования вакуфных доходов, признавалась полная передача их в распоряжение царских властей.

Доходы, получаемые с вакуфного имущества, шли на ремонт зданий мечетей, содержание мактабов и медресе, совершение обрядов, на обстановку мечетей, покупку ковров, духовных книг, приглашение ученых-теологов и многое другое. В результате перехода вакуфов в распоряжение областного российского начальства многие мечети перестали ремонтировать. Здания мечетей и мактабов приходили в запустение, обрушивалась кровля, проваливались сгнившие полы. Культовые здания, являвшиеся гордостью и украшением среднеазиатских городов, представляли собой унылый и убогий вид.